«Шведская» семья идеальна для здоровья

Изучены длительные последствия развода

Развод влияет не только на эмоциональное, но и на физическое состояние женщин. Разведённые реже занимаются сексом и намного чаще болеют. Причём не только вследствие пережитого стресса, но и от более сложных реалий жизни.

Социологи из Университета штата Айова подвели итоги почти десятилетнего наблюдения за четырьмя сотнями жительниц сельской местности штата. Учёных интересовало, как семейная жизнь (или отсутствие таковой) скажется на матерях подростков.

Как рассказал один из авторов исследования Фред Лоренц, у каждой участницы эксперимента его коллеги взяли по два интервью. Первое — в начале 90-х годов ХХ века, второе — в 2001 году.

В первой части работы социологи опрашивали матерей, дети которых достигли подросткового возраста. Четверть опрашиваемых недавно пережили развод, остальные жили в браке. Тогда авторы установили, что разницы в физическом состоянии замужних и разведённых женщин нет.

Однако последние оказались более подвержены стрессам: психические расстройства различной степени тяжести у разведённых проявлялись на 7% чаще, чем у живущих в браке.

В 2001 году социологи снова обошли тех же матерей. И выяснили, что подверженность стрессам в обеих категориях выровнялась до неразличимости. Зато одинокие матери стали хуже себя чувствовать в физическом плане. В списке из 46 перенесённых (или продолжающихся на момент опроса) наиболее распространённых заболеваний, начиная с простуды и заканчивая раком или сердечно-сосудистыми болезнями, такие женщины отмечались на 37% чаще.

По мнению Лоренца, физические недуги — последствия пережитого при разводе эмоционального стресса. Кроме того, одинокую мать ждёт немало других потрясений: слишком маленькая вероятность найти достойную работу, плохая поддержка со стороны государства и, как следствие, финансовые проблемы.

Возможно, в ухудшении здоровья играет немаловажную роль и снижение сексуальной активности одиноких матерей.

Согласно результатам недавнего исследования британских ученых из Лондонской школы гигиены и тропической медицины, сексуальная активность одиноких представительниц человечества носит спорадический характер. Замужние женщины ведут более размеренную и регулярную половую жизнь и, как следствие, чаще занимаются сексом, что не может не сказываться положительно на здоровье партнеров.

(от лат. promiscuus - смешанный, общий) - беспорядочные, ничем не ограниченные половые связи со многими партнёрами. Промискуитет встречается как среди мужчин, так и среди женщин. Термин введён в XIX веке для обозначения предполагаемой стадии неупорядоченных половых отношений в первобытном человеческом обществе, предшествовавших возникновению брака и семьи. Однако предположение о такой стадии до сих пор не подтвердилось, так как промискуитет непосредственно не наблюдался ни у одного народа ни в древности, ни в современных отсталых обществах.

Правда, у супружества неожиданно выявился и отрицательный секс-эффект. Как выяснили сотрудники Школы ботаники и зоологии при Австралийском национальном университете, женская моногамность и верность, считающиеся атрибутами высоконравственного поведения, вредны как для самой женщины, так и для ее потенциального потомства. По мнению авторов работы, женщины, которых можно обвинить в промискуитете, имеют больше шансов родить здоровых детей.

Существует много мнений, почему самки некоторых животных имеют множество одновременных половых партнеров. В частности, одним из популярных объяснений факта промискуитета среди самочек называлась теория «о соревновании спермы». «Мужчины с самой лучшей спермой имеют больше шансов стать отцами здоровых детей. Но до сих пор эта теория опытным путём не подтверждена», — пояснила причину, по которой она занялась данной темой, руководитель исследования доктор Диана Фишер.

Для демонстрации состоятельности теории «о соревновании спермы» австралийские ученые провели своеобразный эксперимент над темной широкостопой сумчатой мышью (Antechinus swainsonii) — насекомоядным крохотным животным, обитающим в лесах юго-восточной Австралии. В ходе эксперимента мышей изъяли из их естественной среды обитания и поделили на две группы. Самкам из одной группы «разрешали» иметь лишь одного партнера, а самкам из другой — трех. Затем, когда уже родившиеся детеныши мышей еще находились в сумках у мам, животных вернули в их родные леса.

«Процент выживаемости детенышей, рожденных от полигамных матерей, оказался в три раза выше, чем у детенышей моногамных самок», — сообщила доктор Фишер.

На следующий год эксперимент повторили, и снова детеныши полигамных мам оказались более живучими, чем их же сверстники, рожденные от «целомудренных» самочек. Вероятность того, что живущие с одним партнёром мышки просто пережили стресс от однообразного секса, австралийские зоологи не рассматривали. Поэтому они считают доказанной своеобразную полезность женской полигамии, да и вообще полезность регулярного секса — не только для будущего потомства, но и для самих женщин. Так что если верить австралийцам, у разведенных женщин из Айовы есть шанс поправить свое здоровье: надо всего лишь найти нескольких половых партнеров. Если, конечно, оно (здоровье) позволит. А для замужних женщин идеальный вариант, по логике австралийцев, — «шведская» семья.

gazeta.ru/science/2006/11/04_a_1008403.shtml

Борьба самок за продолжение рода

Испокон веков господствует мнение, что самцы играют ключевую роль в выборе партнера для продолжения рода. Приводились многочисленные примеры борьбы самцов за самку: от особых украшений оперения, рогов и запахов до брачных танцев и состязаний, призванных убедить самку в том, что конкретный самец самый лучший. Самкам отводилась более-менее пассивная роль. При этом наука признавала и порой даже оправдывала промискуитет самцов и моногамность самок. Сегодня наука постепенно освобождается от многовековых табу и самоограничений, наложенных на изучение "деликатных" тем. А это ведет к новым открытиям и пересмотру привычных представлений.

В последние годы биологи углубленно изучают так называемую борьбу сперматозоидов, то есть борьбу мужского начала процесса продолжения рода, но не на уровне отдельных особей, а на клеточном уровне. Постепенно накаплывается обширный материал о различных свойствах спермы разных видов живых организмов, помогающих ей бороться с "противоборствующей" спермой. Например, существуют маленькие мошки, сперма самцов которых настолько ядовита, что может разрушить сперму соперников или убить саму оплодотворяемую самку, если она попадет мимо соответствующего органа. Выявлено множество способов, с помощью которых сперматозоиды уничтожают конкурентов.

Все это укладывается в рамки упомянутой выше традиционной теории мужского доминирования в процессе размножения. Казалось бы, все правильно: сперматозоиды "отстаивают" свой выбор конкретной самки, которая будет вынашивать потомство. Однако тут как раз и начинаются удивительные несоответствия данных наблюдений с "теорией".

Все больше и больше данных говорят о том, что самки не просто выбирают лучшего самца. Многие ведут "неразборчивую половую жизнь", а затем отбирают ту сперму, которая лучше удовлетворяет их требованиям. Следует сказать, что еще Чарльз Дарвин высказывал идею о половом отборе и активной роли женских особей. Правда, современные исследователи предполагают, что обстановка викторянской Англии не позволила ему открыто высказать свои соображения.

Должно было пройти почти сто лет, чтобы в конце 60-х годов прошлого века биолог Джефф Паркер, работающий сегодня в Ливерпульском университете, решился посмотреть на эволюцию под другим углом зрения. Он был первым, кто осмелился поставить под сомнение тезис о природной моногамности самок, представив материалы своих наблюдений за навозными золотистыми мухами. Паркер определил, что отбор партнера самкой не заканчивается после совокупления и может продолжаться вплоть до того, как сперматозоид не сольется с яйцеклеткой. Он понял, что самцы соревнуются не за самок, а за возможность их оплодотворить.

Подробный анализ ДНК показывает, что в животном мире моногамия является не правилом, а исключением. Два десятилетия наблюдений в этой области привели биологов к выводу о том, что обычно самок большинства видов оплодотворяет не один самец, а несколько. И что это, как ни странно, только укрепляет род (правда, часто за счет болезней, а то и гибели отдельных особей). Особенно удивили исследователей птицы, которых всегда считали примером приверженности к моногамии. Оказалось, что самки с упорством ищут партнеров "на стороне".

Следует сказать, что для отбора спермы самки пользуются самыми изощренными способами. Это одно из объяснений, почему исследователи так долго не обращали на это внимание. Известный специалист в этой области Билл Эберхард из Университета Коста-Рики говорит, что самки могут прерывать соитие до того, как у самца будет возможность переправить в нее свое семя; или позволить это, а затем выбросить ее; или же хранить сперму от разных самцов в разных местах с тем, чтобы затем выборочно использовать ее.

Однако раз уж установлен факт "тайного" отбора генетического материала для продолжения рода, следует задаться вопросом: а зачем это необходимо? Почему самки предпочитают семя одних самцов и столь рьяно отвергают других? При этом если соблюдаются совершенно равные условия, то на выбор не влияют внешние характеристики самца. Иногда даже происходит обратное.

Исследователи из Университета шведского города Гетеборга определили, что при оплодотворении самки так называемой прыткой ящерицы двумя самцами, большинство икринок оказываются оплодотворенными самцом с генетическим набором, наиболее отличающимся от набора самки. То же самое недавно было найдено группой Пола Уарда из Университета Цюриха у навозных мух.

Супруги Джин и Дэйвид Зи, работающие в двух университетах штата Техас (Университет им. Риса и Университет города Хьюстон), исследуют предположение о том, что при оплодотворении самки ищут не такого самца, чьи прекрасные внешние данные хотелось бы передать потомству, а такого, чей генотип дополняет их собственный. По мнению ученых, женский промискуитет сокращает опасность оплодотворения самцом с несовместимыми генами. При этом они указывают на большой объем данных, говорящий о проблеме генетической несовместимости, о генетических противоречиях между ядрами и цитоплазмой в половых клетках, а также неожиданно высоком уровне выкидышей у моногамных особей.

Однако самым удивительным примером женского отбора на субклеточном уровне представлен в наблюдениях за икринками рыб, произведенных сотрудниками зоологической станции Института океанографии французского города Виллфранш-сюр-Мер. Они увидели, как несколько сперматозоидов проникали в икринку, образовывая мужские протоядра в цитоплазме. Затем женское протоядро обходило каждого из них и возвращалось к выбранному. С ним-то оно и сливалось. По словам ученых, это выглядело как выбор жениха невестой, но только на субклеточном уровне.

Следует подчеркнуть, что многое в описанных процессах пока не ясно самим исследователям. Понятно лишь то, что ученые начали изучать еще один довольно объемлющий механизм Природы, гарантирующий как продвижение эволюции, так и сохранение достигнутых результатов. Кроме того, все это в корне меняет закрепленное тысячелетиями представление о пассивной роли женских особей.

ethology.ru/news/?id=140

Монополизация самок самцами способствует детоубийству, женская сексуальная свобода препятствует ему

Этология, Зоология, Эволюция, Александр Марков
Распространение мужского инфантицида

Рис. 1. Распространение мужского инфантицида в изученной выборке из 260 видов млекопитающих. Виды и эволюционные линии, для которых характерен инфантицид, обозначены кружочками. Светло-серые ветви эволюционного дерева — виды, ведущие одиночный образ жизни; темно-серые — социальные, черные — моногамные. Видно, что инфантицид появлялся много раз независимо и что он чаще встречается у социальных видов, чем у одиночных, а реже всего — у моногамных. Рисунок из обсуждаемой статьи в Science

У многих млекопитающих встречается «мужской инфантицид»: самцы убивают детенышей, рожденных самками от других отцов. Это способствует ускоренному возвращению самки в фертильное состояние, что позволяет детоубийце быстрее произвести собственное потомство. Сравнение данных по поведению, социальной организации и эволюционной истории 260 видов млекопитающих показало, что инфантицид чаще всего развивается при такой социальной организации, которая позволяет немногим самцам монополизировать доступ ко многим самкам. Инфантицид не ведет к радикальным изменениям социальной организации, но способствует развитию у самок склонности к промискуитету, который является эффективной мерой противодействия мужским попыткам повысить свою приспособленность за счет самок и детенышей.

Самки многих млекопитающих не способны к новому зачатию, пока кормят детенышей молоком. Инфантицид повышает репродуктивный успех самцов, поскольку сокращает этот период послеродового бесплодия. Впрочем, самец-детоубийца может повысить таким путем свою приспособленность (а отбор — поддержать гены, склоняющие самцов к инфантициду) только при выполнении ряда условий. Во-первых, убитые детеныши должны быть наверняка чужими. Кроме того, самка, потерявшая детенышей, должна находиться «в полном распоряжении» детоубийцы: у нее не должно быть существенных шансов спариться с другими самцами, кроме самого убийцы (или, может быть, его ближайших родственников).

Эти простые теоретические соображения подтверждаются тем, что самцы действительно почти всегда убивают только чужих детенышей и почти всегда сами спариваются потом с их матерью. Кроме того, замечено, что инфантицид реже встречается у видов с сезонным размножением, у которых самка, даже лишившись детенышей, всё равно не будет способна к новому зачатию до следующего репродуктивного сезона.

Существует ряд гипотез как о причинах, так и об эволюционных последствиях инфантицида. В частности, предполагается, что инфантицид стимулирует развитие у самок защитных адаптаций. Ведь приспособленность самок от инфантицида, конечно же, снижается. Это типичный пример так называемого «конфликта полов», то есть ситуации, когда адаптации, повышающие приспособленность одного из полов, снижают приспособленность другого. Такими защитными адаптациями могут быть, например, развитие женской социальности и коллективной обороны детенышей или переход к формированию устойчивых связей с самцом, вплоть до моногамии (чтобы муж помогал защищать детенышей от агрессивных чужаков). Или же самки, напротив, могут стремиться к спариванию с множеством самцов, чтобы «запутать» вопрос об отцовстве. Фактических подтверждений у всех этих гипотез пока немного.

Чтобы лучше разобраться в эволюционных причинах и следствиях инфантицида, Дитер Лукас (Dieter Lukas) и Элиз Ушар (Elise Huchard) из Кембриджского университета (Великобритания) проанализировали данные по 260 хорошо изученным видам млекопитающих (рис. 1). Для каждого вида имеется достаточный объем полевых наблюдений, что позволяет с большой долей уверенности подразделить рассмотренные виды на практикующие инфантицид (119 видов) и те, у которых данное явление не встречается (141 вид).

Распределение случаев инфантицида по эволюционному дереву показывает, что склонность самцов к детоубийству возникала много раз независимо. Авторы не нашли значимых корреляций между инфантицидом и такими характеристиками жизненного цикла, как продолжительность жизни, число детенышей в выводке, размер новорожденных, длительность периодов беременности и лактации. Единственный параметр жизненного цикла, коррелирующий с инфантицидом, — это сезонность размножения (что отмечалось и ранее): инфантицид отмечен у 76% видов (из 97), не имеющих такой сезонности, и лишь у 28% видов (из 134), размножающихся один раз в год. Это соответствует идее о том, что инфантицид повышает репродуктивный успех самца, ускоряя возвращение самки в фертильное состояние.

Важнейший результат исследования состоит в демонстрации связи между инфантицидом и социальной организацией. Чаще всего (в 66% случаев) встречается инфантицид у видов, образующих устойчивые разнополые группы; значительно реже — у одиночек (40%), а также у видов с чисто женскими группами (23%). Реже всего детоубийство встречается у живущих парочками моногамов (18%).

Дальнейший анализ показал, что при групповом образе жизни ключевым параметром, влияющим на вероятность развития инфантицида, является возможность самца монополизировать доступ к нескольким самкам. Так, в разнополых группах у видов, практикующих инфантицид, на каждого самца приходится в среднем по 2,5 самки, а у видов, не замеченных в детоубийстве, соотношение полов в группах почти равное. Кроме того, у видов с инфантицидом альфа-самец является отцом в среднем 67% детенышей в группе, а у видов без инфантицида — лишь 35%. Замечено также, что склонность к детоубийству отрицательно коррелирует со «сроком правления» альфа-самца. У видов с инфантицидом самка за этот срок успевает произвести на свет в среднем только два выводка, а у видов без инфантицида — четыре. Это значит, что инфантицид, по-видимому, с большей вероятностью развивается в том случае, если самцу приходится тратить слишком много сил на захват власти и ее удержание, и поэтому он не может ждать, пока с таким трудом завоеванные самки спокойно выкормят своих детенышей от прежних мужей.

Распределение признаков по эволюционному дереву показало, что именно социальная организация является стимулом для эволюции инфантицида, а не наоборот. Появление в какой-либо эволюционной линии склонности жить разнополыми группами, а особенно разнополыми группами с численным преобладанием самок, повышает вероятность развития инфантицида у представителей этой линии в будущем. Но вот обратное влияние подтвердить не удалось. Появление инфантицида, по-видимому, не влияет на вероятность радикальных изменений социальной организации, таких как переход от одиночной жизни к социальности и обратно или объединение самок в сплоченные группы.

С другой стороны, исследование показало, что инфантицид способствует развитию такой «защитной» контрадаптации, как склонность самок к промискуитету. Об этом можно судить по размеру семенников, который является надежным индикатором интенсивности «спермовых войн» (см.: Семейные отношения — ключ к пониманию эволюции человека, «Элементы», 09.10.2009). Если самка спаривается со многими самцами, больше потомства начинают оставлять самцы, производящие больше спермы. Таким образом, женская сексуальная свобода способствует отбору на увеличение семенников.

Авторы обнаружили, что во многих эволюционных линиях после появления инфантицида происходило постепенное увеличение семенников у самцов. В ряде случаев это заканчивалось тем, что у видов с крупными семенниками инфантицид исчезал. Это логично: убивать детенышей становится невыгодно, если самки спариваются с множеством самцов. В такой ситуации, во-первых, любой детеныш может оказаться вашим, во-вторых, нет никакой гарантии, что после убийства детеныша несчастная мать будет спариваться именно с вами и больше ни с кем.

Здесь у читателей может возникнуть резонный вопрос: откуда самка может знать, что, спариваясь с несколькими самцами, она тем самым снижает вероятность развития инфантицида или способствует его исчезновению в будущем? Разумеется, самка не может этого знать. Чтобы рассматриваемый эволюционный механизм работал — чтобы отбор мог поддержать мутации, повышающие склонность самки к промискуитету, — последний должен давать самке немедленный репродуктивный выигрыш. Это возможно, если учесть, что инстинкт детоубийства не может развиться, если он с самого начала не ограничен определенными рамками. Врожденная поведенческая программа «убей детеныша!», не имеющая ограничителей, никогда не будет поддержана отбором, поскольку будет приводить к убийству собственных детей. Другое дело, если программа изначально содержит ограничивающие условия, например: «убей детеныша, если не спаривался с его матерью». Если детоубийственные инстинкты устроены примерно таким образом, то промискуитет будет давать самке немедленное репродуктивное преимущество, а врожденная склонность к нему будет поддерживаться отбором.

Хуже, если самец может напрямую, по запаху отличить своих отпрысков от чужих: в этом случае сексуальная раскрепощенность самки не введет его в заблуждение. Может быть, так обстоит дело у млекопитающих с особо тонким обонянием, таких как мыши. В этом случае возможны иные варианты женского эволюционного ответа на инфантицид — менее дерзкие и даже упреждающие «желания» альфа-самца. Речь идет о так называемом эффекте Брюс (Bruce effect) — автоматическом прерывании беременности у самок после смены доминирующего самца (см.: Самки гелад избавляются от нежелательной беременности, «Элементы», 13.03.2012). Так самка снижает свои репродуктивные потери в условиях, когда местный альфа-самец почти наверняка убьет детенышей, рожденных не от него.

Таким образом, исследование показало, что инфантицид является скорее следствием, чем причиной радикальных изменений социальной организации. При этом, однако, он может быть важным фактором эволюции семейных отношений внутри группы. «Конфликт полов» порождает антагонистическую коэволюцию самцов и самок, причем адаптации, повышающие приспособленность первых (такие как инфантицид), снижают приспособленность вторых, и наоборот. Полиандрия — спаривание со многими самцами — является эффективным средством женского противодействия попыткам самцов монополизировать их репродуктивный потенциал и повысить свою приспособленность за их счет. Эта стратегия иногда оказывается настолько успешной, что самцы со временем вовсе перестают покушаться на жизнь детенышей.

Источник: Dieter Lukas and Elise Huchard. The evolution of infanticide by males in mammalian societies // Science. 2014. V. 346. P. 841–844.

рисунок
elementy.ru/news?newsid=432362

комментарий

27.11.2014 01:14 | PavelS

Известна тяга женщин к бандитам. Женщин просто тянет переспать со всей гопотой и уголовниками в районе, причем переспать опасным безрезинным сексом, так что определённый процент тут на самом деле рожает до брака. Также известно что хороший парень не очень возбуждает молодых женщин добрачного возраста, а возбуждает бунтарь и человек, готовый идти на риск, даже если это ему чаще в убыток. Причем чем более асоциально ведёт себя мужчина, тем более привлекательным он кажется для определённых категорий гражданок. Причем асоциальное поведение может и не нести выгоду, важно чтобы мужчина был готов идти на необдуманный риск - это подаётся как "романтика". Такое поведение традиционно объясняется желанием женщины получить лучшие гены от наиболее "резвого" или "энергичного" самца, а объяснение-то скорее другое. Судя по статье, опасного уголовника женщине необходимо подкупить своим телом, чтобы гарантировать безопасность своих детишек. А хорошего парня подкупать не надо, он и так хороший. И тут дело даже не в качестве генофонда буяна-агрессора, а важно что агрессор "без тормозов" и он может из ревности детей прибить и не подумать - получается, такому "дешевле" дать 1 перепих, чем бояться за потомство. Вот и получается, что женщина любит брутальных алкашей и наркоманов явно с не очень качественными генами, а хорошего доброго сообразительного парня может и отшить.

elementy.ru/novosti_nauki/t1987188/biokhimiya?chapter=20370&discuss=432362