Как феминизм стал служанкой капитализма, и как исправить это

Новичок, начни здесь!

Предлагаем вашему вниманию перевод с английского статьи в авторитетном зарубежном издании "Гардиан" феминистки Ненси Фрейзер, в которой она весьма откровенно рассказывает о современном феминизме и его роли в мировой политике и экономике. Перевод дополнен примечаниями, а также комментарием блогера Colonelcassad (опубликовавшего в свое время первый перевод этой статьи), и моим комментарием как переводчика статьи (данный перевод выполнен заново, исправлены и дополнены некоторые неточности). Статья Фрейзер вполне может рассматриваться как программная в критике феминизма с точки зрения приверженцев левых политических взглядов, демократических социалистов и коммунистов, хотя многие левые не принимают данную точку зрения и безусловно поддерживают феминизм. К чему ведет такая поддержка наглядно показано в настоящей статье.

Будучи феминисткой, я всегда считала, что выступая за эмансипацию женщин, я создавала лучший мир – более равноправный, справедливый и свободный. Но в последнее время я стала замечать, что идеалы, которые отстаивают феминистки, приводят к совершенно противоположному результату. Особенно меня беспокоит то, что наша критика сексизма используется сегодня для оправдания новых форм неравенства и эксплуатации.

По жестокой иронии судьбы, движение за освобождение женщин вступило в опасную связь с усилиями неолибералов построить общество свободных рыночных отношений. Это объясняет, как могло случиться так, что феминистские идеи, когда-то представлявшие собой часть радикального взгляда на мир, сегодня все более и более выражаются с помощью индивидуалистической терминологии. Если раньше феминистки критиковали общество, поддерживающее карьеризм, то сейчас они советуют женщинам «не бояться действовать» - строить свою карьеру и использовать профессиональные и личные возможности и преимущества, которые даем им их пол[1] (см. примечания в конце статьи).

Движение, которое когда-то считало самым главным социальную солидарность, теперь приветствует и превозносит бизнес-леди, женщин-предпринимателей. Если когда-то наиболее перспективным и ценным направлением считалась забота друг о друге и взаимопомощь, то теперь ценят личный успех, личное продвижение в карьере и пропагандируют меритократию – «власть достойных».

За таким изменением в идеологии феминизма лежит колоссальное изменение характера капитализма. Государственный капитализм послевоенной эпохи 1950-х с изрядной долей «государства всеобщего благосостояния» уступил место новой форме капитализма – «свободного», нерегулируемого, глобалистского, неолиберального. Феминизм второй волны возник как критика первой версии капитализма, но стал служанкой его второй версии.

Используя преимущество знания ошибок прошлого, сегодня мы способны увидеть, что движение за освобождение женщин оказалось ориентированным одновременно в два разных направления, которые могут привести к двум различным типам будущего. Первый сценарий – это мир, в котором гендерное равенство и эмансипация идут рука об руку с непосредственной демократией и социальной солидарностью. По второму сценарию нам обещают новую форму либерализма, в которой женщины в равной степени с мужчинами будут наделены преимуществами индивидуальной автономии, возможностями свободного выбора, меритократичным продвижением в зависимости от личных способностей и заслуг. В этом отношении феминизм второй волны амбивалентен, противоречив. Совместимый одновременно с любой из этих двух различных версий видения общества будущего, он восприимчив одновременно к двум различным путям исторического развития.

За последние несколько лет я наблюдаю, как амбивалентность современного феминизма окончательно склоняется в строну второго, либерально-индивидуалистического сценария, и отнюдь не из-за того, что феминистки пали пассивными жертвами неолиберального совращения. Наоборот, феминистки сами привнесли в развитие неолиберализма три важнейшие идеи.

Первым вкладом была наша критика «семейной заработной платы»[2], идеала, при котором семья, состоящая из мужчины-добытчика и жены-домохозяйки была центральным элементом государственного регулируемого капитализма. Феминистская критика этого идеала служит теперь легитимации «гибкого капитализма»[3]. В результате эта форма капитализма теперь самым существенным образом зависит от наемного женского труда (а не мужского, как при «жестком» «фордовском» капитализме с его привязанным к определенной территории и государству индустриальным производством и национальным капиталом – прим.перев.), и всей тяжестью ложится в первую очередь на женские плечи. Особенно «гибкий капитализм» опирается на низкооплачиваемый женский труд в сфере услуг и производства, и работают в этих сферах не только молодые незамужние женщины, но и замужние женщины и женщины с детьми; не только женщины в странах третьего мира и иммигранты, но женщины любых национальностей в любых странах. В результате женщины вошли на рынок труда во всем мире, а идеал «семейной заработной платы» государственного регулируемого капитализма был заменен на новую, более современную норму, одобренную феминизмом, при которой работать и зарабатывать на жизнь должны уже оба члена семьи – и мужчина, и женщина.

И для феминисток уже не имеет значения, что этот новый идеал лежит в основе произошедшего снижения уровня оплаты труда работников. Этот идеал понизил гарантии занятости и повысил вероятность увольнения и потери работы, увеличил безработицу. Произошло снижение стандартов уровня благосостояния, круто повысилась продолжительность рабочего времени, которое должны отрабатывать все члены семьи, резко увеличилось число работающих в две смены – а сегодня и в три, в четыре смены, и вместе с этим произошел взлет бедности и нищеты, которая во все более нарастающих размерах поражает в первую очередь семьи, где основным работником является женщина. Неолиберализм пытается замаскировать свои уродливые низменные цели разговорами о расширении прав и возможностей женщин. Используя феминистскую критику семейной заработной платы чтобы оправдать эксплуатацию, неолиберализм впрягает мечту женщин об эмансипации в машину накопления капитала.

Феминизм внес еще один вклад в содержание и облик неолиберального капитализма. В эпоху государственно-регулируемого капитализма феминистки заслуженно критиковали узкий политэкономический подход к рассмотрению противоречий капитализма, сфокусированный исключительно на классовом неравенстве, так, что из его поля зрения терялись такие «неэкономические» проблемы, как домашнее насилие, сексуальная эксплуатация, репродуктивное принуждение. Отвергая «экономизм» и политизируя «личное», феминистки расшили арену политической борьбы так, что теперь борьба против господствующей политической иерархии основана на культурологических теориях гендерных различий. В качестве результата ожидали, что борьба за справедливое общественное устройство теперь будет охватывать как культурные ценности, так и экономические проблемы. Но в действительности результатом стал однобокий перекос в сторону «гендерной идентичности» за счет игнорирования экономических проблем «хлеба насущного». Хуже того, феминистский уклон в гендерную политику оказался тесно взаимосвязан с расцветом неолиберализма, поскольку оба эти направления больше всего хотели стереть все воспоминания о социальном равенстве. В результате, феминистки абсолютизировали критику сексизма с культурологических позиций как раз в тот момент, когда ситуация требовала удвоить внимание к критике капитализма с точки зрения политэкономии.

И в завершение, феминизм привнес в неолиберализм третью идею: критику патернализма государства всеобщего благосостояния. Нельзя отрицать того, что такая критика была прогрессивной и оправданной в эпоху государственно-регулируемого капитализма, но с тех пор она слилась воедино с неолиберальной войной против «государственной опеки» («вмешательства» государства в дела частного бизнеса и корпораций – прим.перев.) и привела к циничному сращиванию неолиберализма и НКО – некоммерческих общественных организаций, которые неолибералы полностью подчинили своему влиянию. Показательным примером служит воплощение в жизнь идеи «микрокредитования», предоставления небольшими банками займов малообеспеченным женщинам в странах глобального юга (развивающиеся страны Южной Америки, Африки, Юго-Восточной Азии и Среднего Востока). Эта идея преподносилась как расширение прав и возможностей для женщин, альтернатива правительственным подачкам идущим «сверху вниз», вместо этого представляющая собой поддержку самостоятельного развития граждан, возможность подняться «снизу вверх». (Типичная сказка либералов о том, что социализм кормит голодного рыбой, а капитализм дает удочку, чтобы голодный сам ловил рыбу. Но при этом либералы умалчивают, что удочку голодному продают в кредит, и что ни доступа к рыбному пруду, ни права на отлов у него не будет, т. к. и пруд, и рыба давно принадлежат тем, кому он теперь еще и за удочку должен...). Микрокредиты для бедняков позиционировались неолиберальной пропагандой как свободная альтернатива бюрократической волоките государственных социальных программ, которые требуют от граждан долгих хождений по чиновникам, предоставления кучи справок, получения бюрократических согласований и решений, занимающих много времени и требующих много сил. Микрокредиты для женщин рекламировали и расхваливали как феминистское противоядие от бедности, подчиненности и зависимости от мужчин. При этом феминистки не пожелали заметить настораживающего совпадения начала расцвета микрокредитования и одновременного свертывая государственных социальных макроэкономических программ по борьбе с бедность. Никакие частные программы мелких займов заведомо не могут заменить широкие структурные государственные меры снижения бедности населения. И в этом отношении феминистская идея была использована неолибералами в своих целях. Предложение, в перспективе нацеленное на демократизацию государственной политики и расширение прав граждан было использовано для оправдания монетизации социальных программ, сокращения государственных расходов и снятия с государства ответственности за растущее неравенство и бедность.

На фото: радикальная феминистка, источник: "В Контакте"

Во всех перечисленных случаях, двойные стандарты феминизма были использованы в пользу (нео)либерального индивидуализма. Однако другой сценарий, основанный на социальной солидарности, также сохраняет возможность к осуществлению. Поскольку от реализации неолиберальных идей кризис только усугубляется, становится просто необходимым использовать шанс воплотить в жизнь мечту о женском освобождении путем воплощения солидарного общества, а не воинствующего индивидуализма. Чтобы достичь этой цели, феминисткам нужно разорвать опасную связь с неолиберализмом и для своего же блага забрать назад все то, что они «подарили» капитализму.

Во-первых, феминистки должны разбить не имеющую под собой оснований связь между критикой заработной платы для одного члена семьи, достаточной для обеспечения всей семьи (семейной заработной латой) и гибким капитализмом, при котором оплачиваемым трудом вынуждены заниматься все члены семьи, получая при этом меньшую оплату труда. Неоплачиваемый труд по воспитанию детей и домашнему хозяйству ложится при этом на плечи работающих членов семьи, в первую очередь, самих же женщин, и «заслуга» в этом самих феминисток и «гибкого капитализма». Феминисткам следовало бы бороться за такую модель общественного и экономического устройства, при которой оплачиваемая работа, наемный труд не занимали бы доминирующую, центральную роль в жизни человека, подавляя все остальное, а роль неоплачиваемой полезной деятельности, включая уход за детьми и ведение домашнего хозяйства, повышалась бы.

Во-вторых, феминистская критика политэкономического подхода к рассмотрению проблем капиталистического общества, отрицание феминистками «экономизма» и вывод в пользу политики идентичности и гендерного подхода к анализу общественных противоречий в качестве единственного верного подхода не приближает, а удаляет от реального решения насущных социальных проблем. Нужно совмещать эти два подхода, а не противопоставлять их друг другу, как делают феминистки. Нужно объединить борьбу за изменение положения женщины в обществе, за изменение ее статуса, который определяется на основе ценностей маскулинной культуры, с борьбой за экономическую справедливость.

И наконец, феминистки должны разрубить порочную связь между феминистской критикой бюрократического государства и неолиберальным рыночным фундаментализмом, провозглашающим полнейшую недопустимость государственного регулирования свободной рыночной экономики. Нужно вернуть себе преимущества непосредственной демократии и использовать их в качестве средства усиления возможностей гражданского общества, необходимых для сдерживания и ограничения капитала в целях всеобщего блага и справедливости.

Примечания:

[1] В оригинале статьи речь идет о термине Lean In – в вольном переводе «не бояться действовать», который начал активно использоваться феминистками с 2013 года в значении строить карьеру, использовать возможности для женщин, чтобы завоевать ранее недоступные им сферы бизнеса и власти. Впервые в таком значении этот термин использовала миллионерша, одна из самых богатых женщин мира, топ-менеджер Facebook, входящая в совет директоров «Фейсбука», Шерил Сэндберг в своей книге 2013 года «Lean In: Women, Work and the Will to Lead», ставшей за рубежом бестселлером и вызвавшей фурор. Существует несколько вариантов перевода первой части этого названия на русский: «Не бойся действовать», «Полный вперед», можно также перевести как «Прорывайтесь: Женщины, работа и воля к власти». Книга посвящена решению проблемы недостатка власти у женщин. По мнению Сэндберг, женщин с детства учат держаться вне власти, в результате чего они сами ограничивают свои амбиции и забрасывают карьеру, и это их главная ошибка.

Сэндберг считает, что женщинам нужно самоутверждаться больше, чем мужчинам. По мнению Сэндберг, если женщины откажутся от «стереотипов», которые им навязали мужчины, их ждут огромные зарплаты и власть. Ранее Сэндберг работала директором по персоналу Министерства финансов США. В 2012 году она попала в ежегодный список наиболее влиятельных людей мира по версии журнала Time. В 2011 году доход составил 30,5 млн долларов США . Для феминистского движения Сэндберг стала иконой, а ее книга – манифестом. В России эта книга издана в 2016 году под названием «Не бойся действовать. Женщина, работа и воля к лидерству»

[2] family wage – семейная заработная плата, заработная плата, достаточно высокая, чтобы содержать на нее жену и детей; достижение такого размера заработной платы стало одной из целей, провозглашенных профсоюзными деятелями в конце 19 в.

[3] концепция, согласно которой на смену «жесткому» индустриальному капитализму идет «гибкий капитализм», которому в большей степени свойственны прекаризация труда и социальная незащищенность.

Источник на английском языке: "Гардиан"

Комментарий переводчика

Впервые я столкнулся с феминистками в 2007 году, когда начал заниматься общественным активизмом, а именно - борьбой против уплотнительной застройки. Я обращался за помощью в различные правозащитные организации, как активист познакомился со многими политическими движениями: левыми – анархистами (антифа, автономы, радикальные экологи), либеральными, правыми. Мне пришлось столкнуться с тем, что либеральные правозащитники совершенно не заинтересованы в том, чтобы помогать гражданам в решении социально-экономических проблем, но они с готовностью помогают феминисткам и сексуальным меньшинствам в защите их прав. Это обусловливалось в первую очередь наличием грантов зарубежных фондов на проекты феминисток и секс-меньшинств, и отсутствием таких грантов на «социалку».

Понятно, что USAID и Фонд Сороса спонсируют проекты, так или иначе продвигающие неолиберализм и неолиберальные ценности. Но что мне было совершенно непонятно, как у феминисток получалось одновременно и получать и отрабатывать гранты от Сороса и USAID, и быть активистками в анархо-движениях антифа и автономов. Это были одни и те же молодые девушки и женщины. Вместе с либеральными правозащитниками, в рамках финансируемых соросовскими фондами проектов они защищали права проституток, пропагандировали воинствующий феминизм, и вместе с этим были видными активистами в левом движении. Неолиберальная идеология и леворадикальная идеология – как это может совмещаться? Но это как-то совмещалось. Или нет?

Сегодня я склоняюсь к тому, что от такого совмещения правой и левой идеологии выигрывала только правая. Эти левачки и леваки получались в точности по определению: редисками – снаружи красные (вернее, розовые), а внутри белые.

Об этом же ведется речь в данной статье Ненси Фрейзер. Феменистки начали с защиты прав женщин, но в итоге стали послушным и надежным орудием капитала и неолиберализма.

Начав переводить эту статью, я не знал, что один перевод уже есть – в ЖЖ Бориса Рожина. Я прочитал перевод в его ЖЖ, и нашел в нем некоторые недостатки, поэтому решил все-таки сделать свой авторский перевод.

Однако комментарии, которые приводит Борис Рожин – весьма дельные и ценные, поэтому я привожу их также и здесь, со ссылкой на первоисточник, конечно же.

Комментарий блогера Colonelcassad:

Собственно не только феминизм был использован как инструмент для поднимающегося неолиберализма. Схожим образом были использованы европейские социал-демократы и еврокоммунисты. Общество дешевого кредита, которое обещал неолиберализм, рассматривалось как нечто долгосрочное и прогрессивное. Оно в теории должно было стереть наиболее уродливые черты капитализма или хотя бы затушевать. Именно поэтому многие европейские левые и демократические движения приветствовали инсталляцию общества всеобщего благосостояния основанного на неолиберальных ценностях. Но потом, выяснилось, что экономический фундамент такой системы слишком шаток, а структурный кризис вынуждает рулевых неолиберального порядка, сворачивать общество всеобщего благососостояния, куда столь успешно когда-то встроились евро-левые и те же феминистки, видевшие в неолиберальных идеологемах реализацию некоторых своих чаяний, что и породили расхожий миф о том, что настоящий социализм построен в Европе либералами. Сегодня мы наглядно видим, как этот миф крошится вместе с европейской экономикой. И вполне резонно, те кто ранее помалкивал или прибывал в плену сладких иллюзий, на тему скажем освобождения женщины через неолиберализм, начинают что-то подозревать.

Касательно разрыва связей, которого желает наша феминистка - этого будет очень сложно добиться, так как современный феминизм плотно встроен в пул неолиберальных доктрин, или вернее сказать - приватизирован неолиберализмом имея совсем иное содержание и звучание, нежели то, о котором горюет автор статьи.

Но в целом, это размышления в правильном направлении, так как выруливают на центральные магистрали идеологического дискурса где общее противостоит частному, а социализм - капитализму.

Источник: ЖЖ Colonelcassad

Автор перевода: Алексей Поднебесный